Пришлось мне как-то целую неделю не ходить в школу — мотыжил кукурузу. А чтобы за пропуски занятий не исключили из школы, требовалась справка о болезни. В те времена в нашей деревне таких справок здоровым людям, к сожалению, не выдавали. Поэтому пришлось уложить меня на один час в постель и вызвать врача.
С утра меня морили голодом, чтобы придать моему лицу болезненную бледность, стянули голову полотенцем, и бабушка отправилась за врачом. Через полчаса врач осадил своего коня в нашем дворе.
— Что с тобой, парень? — спросил врач, присаживаясь ко мне на кровать.
— Умираю… — простонал я.
— Хорошо… А все же, что у тебя болит?
Признаться, такого вопроса я не ожидал и поэтому в испуге взглянул на бабушку.
— Все болит, — сказала бабушка.
— Волосы болят?
— Болят, — простонал я.
В это время в комнату вошли соседи — Илико и Илларион. Они знали о моей “болезни” и тут же вступили в разговор.
— Что-то в последнее время стал я замечать, ослабел наш мальчик, — сказал Илларион.
— Точнее…
— Точнее? Аппетит у него пропал. Прошлый раз насилу заставил мальчика съесть три тарелки лобио и один мчади. И ни куска больше!
— Да ну? — удивился врач.
— Тобой клянусь!.. Раньше, бывало, он съедал еще головку сыра, а в тот день как заупрямится — “не хочу да не хочу!”. Дома, говорит, уже обедал.
— Это правда? — спросил меня врач.
— Правда, доктор. Как увижу лобио, сразу тошнить начинает.
— Мда… А как насчет жареного цыпленка с чесночной подливкой, или молодого сулугуни с мятой, или целиком отварной курочки с эстрагоном, или, друг ты мой любезный, может быть, лучше рубец с острой приправой, или, скажем, усач и форель в ореховом соусе? Что скажешь?
— С ума сведет ребенка этот болван, — пробормотала бабушка. Илико не выдержал такого меню и, закашлявшись, выскочил на балкон. Илларион выдержал испытание и стал разглядывать фотографии в альбоме.